Friedberg_Nila-2021

3 кумушка - сплетница 4 губерния – административно-территориальная единица в России с 18-го века до 1929 года А . К О Л Л О Н Т А Й « Л Ю Б О В Ь Т Р Е Х П О К О Л Е Н И Й » 1 9 В Сергее Ивановиче мать моя, по ее словам, нашла воплощение всего, что искали ее сердце, душа и ум: страстно любимого мужчину, человека, которого она уважала, и друга, с которым она рассчитывала работать рука об руку в деле просвещения. Оставалось лишь расторгнуть прежний союз с полковником и, гордо переступив через пересуды и шушуканье кумушек 3 , по-новому, а главное по своему вкусу, устроить жизнь. На другой же день моя мамаша с утра пригласила Сергея Ивановича и в липовой аллее, под стрекотанье кузнечиков, прочла ему краткое, по решительное письмо к мужу, в котором ничего не скрывала и просила развода. Сергей Иванович растерялся. Такой быстроты и натиска он не ожидал. Кажется, он пробовал что-то мямлить о том, что мать моя должна «поберечь свою репутацию», даже заговорил о материнском долге по отношению к сыновьям, но мать моя, хотя и удивилась его речи, осталась непреклонной. А так как она в то время была обаятельно хороша и так как мой папаша переживал медовый месяц влюбленности, то разговор кончился новыми объятиями, что окончательно утвердило мамашу мою в необходимости немедленно «внести ясность» в создавшееся положение. Однако ясность внести оказалось не так-то просто. Бедный полковой командир, страстно любивший мою мать, приехал домой, обезумев от горя и негодования. Развод он отказался дать наотрез. Жену он то засыпал упреками, грозил убить ее, себя, доктора-злодея, то впадал в покаянное настроение и молил жену остаться в доме хотя бы только в качестве «матери и хозяйки». Мать моя его жалела, но чувство любви к человеку – герою «с созвучной душой» было сильнее жалости. Убедившись, что доводы на мужа не действуют, она взяла свои вещи, деньги, бумаги, поцеловала своих сыновей и, не попрощавшись с полковником, уехала от него... Губерния 4 долго жила этим скандалом. Либералы были на стороне моей матери и видели в ее уходе от мужа, военного, к земскому врачу что-то вроде протеста «против режима». Кто-то посвятил ей