Friedberg_Nila-2021

5 бельэтаж – самый лучший этаж в доме 6 неужто ( устар .) – неужели D E C O D I N G T H E 2 0 S 1 9 2 словами не выражаться и на чай не давать». Здесь порою винтом закипали драки, людей били кулаком по морде, правда, в редких случаях, – псов же постоянно – салфетками или сапогами. Если в окнах висели несвежие окорока ветчины и лежали мандарины – гау-гау… га…строномия. Если темные бутылки с плохой жидкостью… Ве-и – ви, нэ-а – вина… Елисеевы братья бывшие… Неизвестный господин, притащивший пса к дверям своей роскошной квартиры, помещающейся в бельэтаже 5 , позвонил, а пес тотчас поднял глаза на большую, черную с золотыми буквами карточку, висящую сбоку широкой, застекленной волнистым и розоватым стеклом двери. Три первых буквы он сложил сразу: пэ-ер-о – «Про…». Но дальше шла пузатая двубокая дрянь, неизвестно что обозначающая. «Неужто 6 пролетарий? – подумал Шарик с удивлением, – быть этого не может». Он поднял нос кверху, еще раз обнюхал шубу и уверенно подумал: «Нет, здесь пролетарием и не пахнет. Ученое слово, а бог его знает, что оно значит». За розовым стеклом вспыхнул неожиданный и радостный свет, еще более оттенив черную карточку. Дверь совершенно бесшумно распахнулась, и молодая красивая женщина в белом фартучке и кружевной наколочке предстала перед псом и господином. Первого из них обдало божественным теплом, и юбка женщины запахла, как ландыш. « Вот это да . Это я понимаю», – подумал пес. – Пожалуйте, господин Шарик, – иронически пригласил господин, и Шарик благоговейно пожаловал, вертя хвостом. Великое множество предметов загромождало богатую переднюю. Тут же запомнилось зеркало до самого полу, немедленно отразившее второго истасканного и рваного Шарика, страшные оленьи рога в высоте, бесчисленные шубы и калоши и опаловый тюльпан с электричеством под потолком. – Где же вы такого взяли, Филипп Филиппович? – улыбаясь, спрашивала женщина и помогала снимать тяжелую шубу на черно-бурой лисе с синеватой искрой. – Батюшки, до чего паршивый!